15 декабря, 2012

ГОРЯЧЕЕ ЗАПОЛЯРЬЕ

Лев ЯСНОПОЛЬСКИЙ

Лев Федорович Яснопольский родился в 1926 г. В Советской Армии с 1943 г. Участник Великой Отечественной войны. Окончил Рижское военно-политическое училище (1948 г.) и ВПА им. Ленина (1956 г.). Служил в должностях: командир противотанкового орудия, секретарь комитета комсомола полка, помощник начальника политотдела дивизии по комсомольской работе, корреспондент, начальник отдела окружной газеты, старший инструктор политуправления Туркестанского военного округа, ответственный редактор армейской газеты, старший инструктор Политуправления Войск ПВО, заместитель начальника управления, начальник отдела печати и пропаганды ДОСААФ СССР, главный редактор журнала «Крылья Родины». Заслуженный работник культуры России. Награжден четырьмя орденами и 23 медалями.

В тот день на службу я пришел пораньше: хотя прошла только неделя, как прибыл в Архангельск, но дел уже накопилось немало... У кабинета меня ждал офицер – срочно вызывал член Военного Совета армии генерал-майор Г.И. Волошко.

Разговор генерал начал с вопроса, как я устроился на новом месте, поинтересовался, все ли в порядке в семье и только потом перешел к делу:

– Командующий принял решение послать вас старшим борта, – сказал Волошко. – Полетите с грузом на Землю Франца-Иосифа. Знаете,что там произошло в радиолокационной роте?

– Да, в курсе. Ваш заместитель полковник Кулаков рассказал...

После инструктажа у начальника авиации армии я забежал в кабинет, где сидели сотрудники отдела пропаганды, сообщил о полученном задании подполковнику Талашкевичу, старшему лектору.

– Я вам приготовлю папку, – по-деловому отреагировал он. – Возьмете лекции по международному и внутреннему положению, конспекты к политзанятиям и другие документы. Учтите, что обратно вы возвратитесь не скоро – погода не даст. Возьмите с собой теплое белье, свитера. В Заполярье ветры, морозы под 40.

Как в воду глядел опытный офицер! Только на Новой Земле погода задержала вылет на целую неделю. Хорошо, что одели здесь все теплое – унты, черный армейский тулуп, добротные рукавицы, шапку «полтора уха»...

Но вот наша «Аннушка» наконец-то идет на посадку на Земле Франца-Иосифа. Самолет плавно коснулся льда одного из внутренних озер и порулил к домикам, занесенным снегом по самую крышу.

– Идите первым, принимайте доклад командира, – чуть подтолкнул меня к трапу начальник политотдела дивизии полковник В. Прядко, присоединившийся к нашей группе на Новой Земле.

Потом все сразу же приступили к работе. Инженеры поспешили к локаторам и высотомерам, офицеры-оперативники – к планшетам, тыловик занялся по своему хозяйству… Рота, не прерываясь ни на час, выполняла задачи боевого дежурства и это несмотря на то, что здесь произошла авария, в результате которой вышла из строя вся отопительная система, температура в казармах упала до 30 градусов мороза. Трех жен служивших в этой роте вывезли на материк первым же бортом, а солдаты и офицеры продолжали нести службу и ни одной жалобы от них, ни одного нарекания к ним.

– Спит свободная смена на станциях, – рассказывали мне офицеры. – Там же и питаемся, и, конечно, дежурим.

Честно говоря, сложно было представить, как все умещались в тесных кабинах локаторов и высотомеров, но личный состав уверенно выполнял боевую задачу, регулярно шли в центр сводки.

На мое выступление по международному положению и состоянию народного хозяйства собрались все, свободные от дежурства. Слушали, я бы сказал, с обостренным вниманием, вопросов было много. Потом пришлось выступить на эту же тему еще раз перед сменой, которая ранее несла боевое дежурство. И опять такая же заинтересованность, такое же внимание. Вот только вопросов теперь было поменьше: я учел первую встречу, постарался включить в выступлении моменты, особенно интересовавшие воинов.

Поздно вечером мы собрались подвести итоги. Правда, один из прибывших офицеров против этого выступил, мол, нужны ли лишние совещания?

– Лишние действительно не нужны. Но знать о качестве проведения регламентных работ и состоянии техники надо всем, – сказал, как отрезал, полковник Прядко. – Да и вам надо узнать, когда может быть обратный рейс, как обстоят дела по другим вопросам...

Впрочем, заседали всего минут 15. Заслушали и командира экипажа, сказавшего, что погода дает верных два дня.

– У нас – просвет, а другие аэродромы закрыты, пурга бушует, – показал он карту.

День до самого позднего вечера был до предела заполнен делами, дорожили каждой минутой. Потом собрались на командном пункте. Небо было спокойно, но вскоре операторы доложили: появилась цель. Самолет шел над нейтральными водами, прижимаясь к нашей границе.

– НАТОвский «Авакс» излучение щупает, – уточнил оперативный дежурный и, как того требовала инструкция, приказал отключить часть средств.

Ничего чрезвычайного здесь не было; такие «гости» появлялись здесь почти что ежедневно, но все же это создавало некую особую атмосферу, особый настрой переднего края державы, буквально фронтовой полосы.

Утром командир роты повез нас посмотреть запасные позиции. На самом берегу Ледовитого океана вздымались скалы. Летом здесь гудят птичьи базары, а сейчас снег, лед, торосы в прибрежной полосе, безграничное господство холодных, пронизывающих ветров... Я вдруг вспомнил, что ровно месяц тому назад, по заданию командующего Ташкентской армией ПВО, был в Кушке, на самой южной точке Советского Союза. Там, на сопке, стоит большой крест, сохранившийся еще с царских времен, а рядом с ним, уже в наши дни, поставлен памятник солдату.

– Надо бы и на этих скалах памятник соорудить, – сказал я, обращаясь к нашим офицерам. – Все-таки, самая северная точка.

Собеседники не поняли, к чему я это, и тогда я рассказал про жаркую Кушку...

Из поездки я вернулся с особым настроем, впрочем, как вскоре понял, настрой этот был характерен вообще для всех частей и подразделений нашей 10-й армии. Людям здесь было присуще