3 декабря, 2012

О СЕБЕ, ТОВАРИЩАХ И ПОЛИТРАБОТЕ

Александр ИВАНОВ

Александр Сергеевич Иванов родился в 1935 г. Окончил Ленинградское зенитно-артиллерийское училище (1954 г.), ВПА им. В.И. Ленина (1967 г.). Прошел должности командира взвода, зам. командира батареи, секретаря комитета ВЛКСМ и помощника начальника политотдела спецчастей Бакинского округа ПВО по комсомольской работе, старшего инструктора политотдела дивизии, начальника политотдела полка, заместителя и начальника политотдела 23-й дивизии ПВО, Ленинградского ВВПУ ПВО, 21-го корпуса ПВО, старшего инспектора, секретаря партийной комиссии Политуправления Войск ПВО, первого заместителя начальника политуправления Московского округа ПВО. Награжден орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах» III и II степени, многими медалями. Генерал-майор.

1967 год. Закончена академия. Назначение состоялось. В купе поезда Москва – Архангельск нас четверо. Со мной жена Аэлита, дочери Татьяна и Ольга. Полон надежд и желаний. Хочется скорей к делу. О должности старшего инструктора политотдела дивизии, на которую назначен, имел конкретное представление, поскольку до академии работал в крупном политоргане. Наконец, Архангельск. Нас встретил М.Я. Кондауров.

Подъехали к штабу армии. По-моему это самое красивое здание на набережной. Адъютант приглашает заходить. Докладываю. Навстречу поднимается коренастый, приятный, чувствуется властный и уверенный в себе генерал-майор Григорий Игнатьевич Волошко. Крепко пожимает руку. Предлагает садиться. Сразу почувствовал, что генерал слушает меня внимательно, все время смотрит в лицо. В конце беседы он говорит: «Знаю, что Вы аттестованы на полк, но пока придется поработать инструктором. Набирайтесь опыта, политотдел дивизии крепкий, коллектив хороший. Ну, а полк от Вас не уйдет». До гарнизона Васьково ехали долго. Дорога фронтовая. Городок в лесу, деревянные тротуары, под которыми хлюпает вода, квакают лягушки, тучи комаров.

Представление командиру дивизии генералу С.Ф. Копылу оставило добрый след. После доклада он подошел, пожал руку и начал расспрашивать. Потом отдернул шторку и показал на карте боевой порядок дивизии, рассказал о боевой задаче. Радиолокационные роты и батальоны в основном располагались на островах и побережье Белого и Баренцева морей. Дивизия была «чепэшная» и командир уделил этой острой проблеме основное время.

После командира я прибыл к начальнику политотдела дивизии полковнику Н.М. Зенченко. Без какой-либо начальственной позы, как-то по-домашнему, Николай Михайлович, рассказал о дивизии, ее боевом пути, кадрах политсостава и о предстоящей моей работе. Разговор был обстоятельным. Затем он пригласил к себе офицеров и представил меня коллективу. На этом мой «рабочий» день был окончен. Он был просто удачный, мне была выделена 2-комнатная квартира и я поспешил к семье.

Вернувшись, я увидел плачущую жену. Куда ты нас завез? – спросила она. Я как мог, успокаивал ее, но это мало помогало. Дочери, наоборот, довольны, хотя и были сильно искусаны комарами. Они уже познакомились с девочками и рассказывали о том, что увидели. Конечно, контраст после Баку и Москвы был велик. В большинстве домов нет водопровода, канализации, печное отопление, автобус в Архангельск ходит 2 раза, школа четырехлетка, учеников старших классов возят в Исакогорку. Пару раз в месяц мне приходилось быть старшим такого автобуса как родителю. Никогда не забуду красные руки моей жены, других женщин от полоскания белья в холодной воде у колонки в зимнее время. Так было и в Карелии. Помню, как трудно давалась топка печей и особенно выбор момента, когда можно закрыть задвижку, не рискуя угореть. И особенно тогда, когда я был в командировках, а в них я бывал часто. Памятны и те Дни, когда жена, возвращаясь с работы в холодном автобусе из Архангельска при температуре –40°, входила в дом еле живая, а мы все оттирали ее лицо, руки, ноги, а она тихо плакала. Трудно бывало, но я никогда не слышал от нее упреков, и тогда и сейчас мы были единой семьей, а это очень много значит для успеха службы.

Сегодня трудно представить, но это факт, что 8 человек работало в небольшой комнате. Только нач. политотдела, секретарь парткомиссии, партучет имели отдельные кабинеты. Как говорят, в тесноте, да не в обиде. Так-то это так, но работать, когда надо сосредоточиться, было трудно. Разговоры, звонки, посетители не прекращались. В политотдел любил заглядывать и командир дивизии. «Что за шум, а драки нет», – говорил он, заходя к нам. Мы вскакивали, а он жестом приземлял нас и сам садился. За 15–20 минут он узнавал многое. Его интересовали поездки в отдаленные гарнизоны, мнения о некоторых руководителях, что нового в литературе. Иногда он просил подготовить краткую справку по какому–либо вопросу. Вел он себя очень демократично и чувствовалось, что он хорошо изучил «нашего брата» и относился с уважением. В свою очередь это и нас обязывало быть начеку. Честно говоря, такого командира я в своей жизни больше не встречал.

Первым моим настоящим «крещением» как инструктора было участие в итоговой проверке зенитного ракетного полка. Кратко скажу, что отношение к этому событию характеризовалось высшей степенью ответственности и высоким напряжением сил как проверяемых, так и проверяющих. В ходе тактического учения, проверки дежурных сил, действий по учебной тревоге, на экзаменах по основным дисциплинам чувствовалось огромное старание и стремление личного состава получить высший балл.

От политотдела дивизии я был старшим, и мне предстоял огромный объем работы – оценить марксистско-ленинскую и политическую подготовку, проанализировать состояние партийно-политической, воспитательной работы, воинской дисциплины и многое другое и в конечном итоге составить итоговый доклад. Положительными было то, что командование полка ряд отмеченных недостатков устраняло по ходу проверки. Помню, как искренне переживали за своих подопечных начальник политотдела подполковник А.Г. Локтионов, его заместитель майор Ю.М. Шимановский. Нельз�