6 ноября, 2012

ГОДЫ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАБЫТЬ

Владимир БОРИСОВ

Борисов Владимир Алексеевич (род. в 1936 г.), полковник в отставке, в 1977–1983 гг. инспектор отдела организационно-партийной работы политуправления Московского округа ПВО. В Советской Армии с 1953 г. Окончил Кузнецкий авиационный центр (Пензенская обл.), Ейское военно-морское авиационное училище, Военно-политическую академию им. В.И.Ленина. С 1969 г. в Московском округе ПВО в должностях: заместитель по политчасти командира эскадрильи, начальника полититотдела отдельного транспортного авиационного полка. В настоящее время – заместитель декана инженерного факультета, доцент кафедры истории России Российского университета дружбы народов. Награжден многими медалями Союза ССР.

Видный советский военачальник, дважды Герой Советского Союза Главный маршал авиации Колдунов Александр Иванович – командующий войсками Московского округа ПВО в 1970–1975 гг. родился в 1923 г. С 1941 г. начал службу в Советской Армии. Окончил Качинскую авиационную школу летчиков им. А.Ф. Мясникова в 1943 г., Военно-воздушную академию (ныне им. Ю.А. Гагарина) в 1952 г., Военную академию Генерального штаба в 1960 г. Активный участник Великой Отечественной войны. Член КПСС с 1944 г.

С мая 1943 г. – летчик-истребитель, командир звена, эскадрильи, совершил 358 боевых вылетов, провел 96 воздушных боев. Лично сбил 46 самолетов противника. После войны – командир авиаполка, дивизии, заместитель командующего, командующий авиации округа ПВО, командующий объединением, с ноября 1970 г. – войсками Московского округа ПВО.

С 1975 г. – 1-й заместитель главнокомандующего, с 1978 г. – главнокомандующий Войсками ПВО – заместитель министра обороны СССР. Член ЦК КПСС с 1981 г. (кандидат в 1971–1976 гг., позже – член Центральной Ревизионной комиссии КПСС), Депутат Верховного Совета СССР 9-го и 10-го созывов.

Награжден 3, орденами Ленина, 6 – Красного Знамени, 2 – Отечественной войны I степени, Красной Звезды, орденом Александра Невского, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, многими медалями СССР и иностранными орденами. В 1984 г. ему присуждена Ленинская премия.

Родился Александр Иванович в глубине России на Смоленщине, в Монастырщинском районе, деревне Мощиново, где ныне установлен его бронзовый бюст.

Боевой путь Колдунов А. И. начал в истребительном авиационном полку. Здесь, в Донбассе, он впервые вылетел в паре для сопровождения двух Ил–2, летевших на разведку вражеского аэродрома в районе Краматорска.

Свой первый воздушный бой молодой летчик провел в мае 1943 г. Он открыл счет сбитым самолетам, сражался храбро и дерзко, метко стрелял, бил врага с короткой дистанции. Мастерски пилотируя, в атакующей манере навязывал бой превосходящему в численности противнику и выходил с победой. Вскоре его боевые товарищи заговорили о нем, как об опытном летчике-истребителе.

Однажды во время сопровождения своих транспортных самолетов Ли–2, которые получили боевую задачу – сбросить груз конно-механизированной группе, шестерка А.И. Колдунова вступила в бой с 12 фашистскими стервятниками и не только защитила тихоходные транспортные машины, но и нанесла противнику значительный урон. Наши пилоты вышли из сложного боя без потерь, а командир группы А.И. Колдунов лично уничтожил два немецких истребителя.

Война продолжалась и такие воздушные схватки следовали одна за другой. Рос боевой счет А.И. Колдунова. К весне 1944 г. Александром Ивановичем было сбито уже 20 вражеских самолетов. 2 августа 1944 г. Указом президиума Верховного Совета СССР он был удостоен звания Героя Советского Союза.

Росло мастерство. Шел непрерывный поиск новых приемов ведения воздушных боев. Вначале 1945 г. он возглавил шестерку истребителей, которую называли «группой по расчистке воздуха». Советские асы наводили ужас на фашистских стервятников. Делая по три–четыре боевых вылета в день, они, невзирая на численный перевес противника, стремительно налетали на вражеские самолеты и эффективно поражали их. До конца войны эта группа сбила 32 самолета неприятеля, в том числе 15 из них были на счету командира группы.

23 февраля 1948 г. в день 30-й годовщины Советской Армии А.И. Колдунов награжден второй медалью «Золотая Звезда». Стремительно летели годы. Приходили новые должности, а с ними и воинские звания. Шла учеба в военных вузах.

Мои личные впечатления об Александре Ивановиче Колдунове относятся к периоду его службы командующим войсками Московского округа ПВО. Тогда мне, молодому майору летчику Ступинского транспортного авиационного полка, и не снилось, что когда-нибудь я буду не только лицезреть этого незаурядного и прославленного героя-летчика, но и регулярно летать с ним по делам службы. Я думаю, что мои наблюдения и воспоминания хоть как-то осветят некоторые черты его характера и стороны многогранной деятельности.

Прошло уже более тридцати лет, а мне отчетливо вспоминается день за днем служба в Ступинском авиагарнизоне. Тогда, с 1970 по 1972 т., мне, будучи заместителем командира транспортной авиаэскадрильи по политчасти, посчастливилось летать с командующим войсками округа генерал-полковником А.И. Колдуновым в качестве помощника командира корабля в составе штатного экипажа Ан–24 «Салон Б». По штатному расписанию командиром самолета командующего летал заместитель командира полка. Им был подполковник А.В. Сидоров. Так сохранялось на всем протяжении существования округа. Уже позже я, как начальник политотдела нашего полка, часто летал с новым командиром полка подполковником В.А. Левашко.

Как сейчас, помню ту командировку, когда я совершил свой первый вылет с А.И. Колдуновым на борту. Врезались в память все мелочи и детали, переживания. А было отчего волноваться. До меня помощником командира корабля был другой наш летчик, которого отстранили за грубое нарушение предполетного режима. Командир полка принял решение назначить меня в экипаж корабля командующего. Благо, что к этому времени я уже переучился на этот тип самолета.

Обычно мы вылетали за командующим в аэропорт Внуково. Здесь Александру Ивановичу, как члену правительства, приходилось ожидать нашего прилета в депутатском зале (сейчас в таких залах, именуемых «для VIP–персон» кого только не встретишь...), откуда он выходил в сопровождении начальника аэропорта. А мы, получив разрешение на вылет, выстраивались, как положено, перед своим самолетом и ожидали прихода командующего. Он подходил, принимал доклад командира корабля и, чисто по–авиационному, взмахом руки давал нам команду на занятие рабочих мест и подготовку к вылету.

В тот момент я, почему-то, был уверен, что, увидев нового члена экипажа, он обязательно спросит у А.В. Сидорова: «Кто такой?» – и с замиранием сердца ожидал соответствующей реакции командующего. Ее не пришлось долго ждать. Действительно, вызвав Сидорова к себе, он задал ему именно этот вопрос. Выслушав доклад, он коротко сказал: «Хорошо» и только. Уже тогда, зная о крутом характере командующего, моя богатая фантазия взыграла и рисовала даже такой вариант реакции А.И. Колдунова: «А что, этому замполиту в эскадрилье дела мало?» К счастью, фантазия осталась лишь фантазией. Тот полет был первым, но не последним в составе экипажа борта командующего.

Впоследствии я очень часто летал в том же качестве, главным образом, на плановые проверки, которых в то время было довольно много, контрольные стрельбы на полигоны в Балхаш, Астрахань и Красноводск. К сожалению, случались и «внеплановые» чрезвычайные происшествия – аварии и катастрофы, которые во все времена сотрясали авиацию и надолго выбивали ее из привычного ритма жизни. Иногда по погоде мы не могли добраться на свой родной аэродром и садились на Чкаловском.

Уместно сказать, что А.И. Колдунова не только уважали в войсках, но и обоснованно побаивались. Один вид его поневоле внушал беспокойное и тревожное чувства. Крупный, настоящий богатырь, с довольно суровым и неулыбчивым лицом, давно привыкший властно повелевать, Александр Иванович и не пытался быть другим. Облеченный огромной властью и не меньшей ответственностью, он и не мог быть другим. Тогда мне, молодому майору, представлялось его состояние только так. По прошествии десятков лет мнение не изменилось. Разборы результатов проверок, которые проводил командующий, были строгими, деловыми и конкретными, с показом фактов и лиц, заслуживших того или иного внимания. Язык был сухой и лаконичный. Мне приходилось присутствовать на таких разборах, и я видел, что многие участники совещаний чувствовали себя неуютно и даже подавленно.

Чего греха таить? На нас, членов экипажа самолета командующего, различные должностные лица нередко переносили свои чувства и переживания, вызванные реакцией на А. И. Колдунова. Выстроившись для встречи командующего, они испытывали по отношению к нам и боязнь, и уважение, и даже почтение. Невольно каждый раз вспоминалась ходившая в войсках шутка, что самая приятная пыль – это пыль из-под колес машины уезжающего проверяющего. На лицах руководящего состава при расставании с нами всегда можно было видеть большое облегчение.

Вокруг этого человека существовал, я бы сказал, такой ореол, в котором соединялись воедино огромное уважение, почтение, огромный авторитет, смешанные с чувством неподдельного трепета, иногда переходящего в страх.

Но в своих отношениях с членами экипажа Александр Иванович был ровен и справедлив.

Вспоминается случай, когда из-за сложных погодных условий: плохая видимость и очень сильный боковой ветер, пришлось довольно грубо посадить самолет на полосу. После выключения двигателей командир корабля подполковник А.В. Сидоров сразу же получил замечание от профессионального летчика А.И. Колдунова: «Ну, чего же ты его так грубо тычешь?..»

Бывало и такое. Однажды при подлете к Горькому во время перехода в горизонтальный полет после набора высоты 6600 метров, неожиданно даже для нас, раздался очень сильный хлопок в верхней части конструкции самолета, который, естественно, был более чувствительным в салоне командующего, расположенного во второй, хвостовой части самолета. Тут же последовала соответствующая реакция. Командующий вызвал бортмеханика-стюарда прапорщика Н.А. Иванова с объяснениями, а вслед за ним и командира полковника В.А. Левашко. Когда выяснилось, что причина не в нас, было приказано разобраться на земле и доложить. Оказалось, что причина в заводском дефекте самолетов этой серии. Поэтому именно так и проявился дефект. По возвращении в полк мы отогнали самолет в Киев, где он прошел доработку и испытание на всех режимах. С этим дефектом было покончено раз и навсегда.

Особую суровость Александра Ивановича приходилось наблюдать при выяснении причин аварий и авиакатастроф. Помню один такой наш вылет в Ефремовский полк, где произошла катастрофа днем в простых метеоусловиях. Вылетели сразу же после происшествия. По прилету на аэродром после посадки и заруливания на стоянку, еще при вращающихся винтах А.И. Колдунов приказал немедленно открыть заднюю выходную дверь и с трапа начал настоящий и довольно грубый разнос руководства полка на чисто русском языке, не подбирая слов: «Ну что, ..., убили молодого летчика!?...» Уже предварительный доклад, полученный в Москве, позволял ему сделать правильный вывод о причинах происшествия. Летчику с таким боевым опытом было вполне очевидно, где и как не доработали должностные лица при организации полетов. Результаты расследования подтвердили вывод командующего: недоученность летчика и ошибки в организации полетов.

Не менее резок бывал Александр Иванович и при разборах ошибок, допущенных руководящим составом авиации округа. Так, во время производства контрольных стрельб на полигоне в Астрахани по причине неудовлетворительной подготовки летного состава и плохого управления ими с командного пункта и пункта наведения большая группа самолетов не была наведена на контрольные цели и, хуже того, едва не вышла за пределы радиолокационного контроля и возвращена на полигон с минимальным запасом топлива.

Это ли ни есть результат больших ошибок в производстве полетов? Но, главное-то в том, что, не выполнив данных стрельб, полк не мог своевременно заступить на боевое дежурство. Настоящий позор для всей авиации округа. Именно поэтому командующий здесь сразу же и довольно в резкой форме указал на серьезные упущения в исполнении своих обязанностей главному штурману авиации округа генералу В.П. Лакатош.

Может быть, как в наказание за эту резкость, а, может быть, по стечению каких-то обстоятельств, полет в Москву выдался совсем нелегким. При пролете Волгограда нас информировали, что по всему нашему маршруту через Ростов и Воронеж до самой Москвы стоит большой грозовой фронт. Нам предложили – либо возвращаться в Астрахань, либо идти в обход фронта через Саратов–Пензу. После доклада А.И. Колдунову им было принято решение – лететь по предложенному варианту в обход, хотя это требовало почти в два раза больше времени. Справедливости ради, надо сказать, что этот обход был совсем непростым: мы так и не вышли из облаков по всему маршруту полета и поэтому по очереди с командиром не вылезали из тубуса радиолокационной станции, обходя большое количество мощных грозовых засветок, причем с приличным потряхиванием. И так до самой Москвы. Мы и садились-то на аэродроме Чкаловском почти в ливень.

Весь экипаж еще раз убедился, насколько у Александра Ивановича волевая натура: принял решение – выполняй во что бы то ни стало. Подобное наш личный состав испытывал на себе не раз, вылетая и садясь на конечном аэродроме при самом жестком минимуме погоды, а то и при сильно обледенелой полосе, как это было в Горьком (ныне Нижний Новгород).

Сколько я знаю и помню – А.И. Колдунов всегда принимал решение твердо и окончательно. Иногда очень жестко и в резкой форме. Думаю, что для этого кроме волевых черт характера играли роль и соответствующие факторы: он – дважды Герой Советского Союза, лично известен руководителям партии и государства, и безусловно занимал большие командные должности с одобрения и утверждения Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым. Это было почетно и ответственно, налагало отпечаток на его характер и поведение. По-иному, я думаю, он поступать не мог.

На строгие и требовательные отношения А.И. Колдунова с личным составом влияло и постоянное общение с членом Политбюро ЦК КПСС, 1-м секретарем МГК КПСС В.В. Гришиным, являющимся членом военного совета округа. Требования были постоянными и бескомпромиссными: высокая боеготовность и бдительное несение боевого дежурства на страже московского неба. А для этого требовалась систематическая организаторская и политическая работа.

Несмотря на высокую требовательность к войскам Московского округа ПВО, постоянное напряжение в решении стоящих задач, что требовало колоссальных физических и моральных сил, Александр Иванович не стал высокомерным и недоступным чинушей. На мой взгляд, в нем продолжал жить смоленский мужик с могучей русской натурой. Бывал он и простым в обращении с окружающими, мог вступить в шутливый разговор с сослуживцами. Вспоминается даже такой, казалось бы, незначительный факт, но характеризующий его. В салоне самолета мы всегда имели свой «НЗ» – небольшой ящичек со свежепосоленным крупной солью шматком свиного сала. Так вот, Александр Иванович любил попробовать нашего сальца, положив его на кусочек черного хлеба. Он всегда по достоинству оценивал заботу об экипаже и благодарил нас за угощение.

Не считаю зазорным, что меня и удивляла, и весьма льстила моему самолюбию та манера генерала А. И. Колдунова, с какой он умел иной раз запросто подойти и поздороваться со своими подчиненными. Остался в памяти такой случай на собрании партийного актива округа. Во время перерыва участники собрания стояли в фойе, когда в помещении появился командующий. Он подошел, поздоровался со всеми, а потом, обращаясь только ко мне, громко произнес: «Борисов, и ты здесь. Здравствуй! Как дела?» Я просто обалдел от такого внимания, видя с каким интересом стали присматриваться участники партактива к майору, которого лично знает такой военачальник.

Много было служебных встреч с Александром Ивановичем. Но одна мне особо запомнилась и повлияла на мою последующую жизнь и службу.

Лето в разгаре. Август 1972 г. Вся Москва стоит в дыму от пожарищ: горят лес и торфяники Подмосковья. Жара, дым, мгла... Дышать просто нечем. Я ждал беседы с А.И. Колдуновым для назначения на должность начальника политотдела полка вместо моего предшественника, уходящего в запас. Вот в такой обстановке я и был вызван на беседу в округ.

Кабинет командующего тоже в дымке, хотя все окна открыты и работает обычный вентилятор, гоняющий перегретый, пахнущий гарью воздух. Меня представлял начальник отдела кадров политуправления округа полковник Н.Н. Шашков. А.И. Колдунов в рубашке, а мы, естественно, по полной программе – в кителях. Теплынь. А мне жарко вдвойне: и от погоды, и от волнения за ответственный момент в моей жизни.

Мне показалось, что беседа длилась около двух часов. Александра Ивановича очень часто отрывали от беседы телефонные звонки и разговоры. Но, тем не менее, разговор был детальным и важным, как для меня, так, я думаю, и для него. Вынужден сделать пояснение.

Вступление в должность командующего войсками округа А.И. Колдунова почти совпало с назначением к нам в гарнизон командиром обато майора А.Г. Ахметова. Надо признать, что до этого и военный городок, да и сам аэродром были почти единым целым с окрестными деревнями. Свободный проход и общедоступность наших позиций местным жителям не способствовали воинскому порядку, да и безопасности полетов. А ведь здесь решалась задача обеспечения боевой служебной деятельности командования округа.

Мне, вновь назначаемому на должность, как и командиру батальона, командующий поставил задачу по превращению нашего городка в образцовый военный гарнизон и взял выполнение нами этого приказания на свой личный контроль. Не подумайте, что это формальная фраза. К сожалению, в последнее время наш народ слишком уж часто слышит от государственных руководителей такое выражение и нередко убеждается, что оно только для красного словца. Есть отчего разувериться. А тогда было не так. Каждый приезд, каждый прилет А.И. Колдунова в гарнизон означал, что надо держать ответ – как выполняются его указания.

К чести командира полка полковника М.М. Суровцева, командиров и политработников, всего личного состава частей гарнизона, качественно и в короткие сроки наш гарнизон преобразился в лучшую сторону: обновлен автопарк, отремонтированы дороги, появились теплицы. На дополнительное питание военнослужащих уже к 23 февраля, как правило, поступали свежие огурчики и парниковая зелень. Во всех этих делах, как говорят ныне, в социальных проблемах помощь командующего сыграла определяющую роль.

Но, возвращаясь к той августовской знойной беседе, следует сказать о том, что в разговоре были и другие направления. Не совсем здоровой была морально-психологическая подготовка у отдельной части офицеров полка и батальона. Любителей поговорить и посплетничать, пользуясь близостью к руководству округа, тогда было немало. А это, кроме вреда, ничего не приносило. Командующий потребовал покончить с таким «болотом» в настроениях людей и в конце разговора сказал: «Запомни, Борисов, моральный климат, настрой людей на боевые дела полностью зависят от твоей дружной работы со всеми категориями личного состава. Добейся изменения такого нездорового настроения у некоторых офицеров. Занимайся конкретней своим делом. Я тебя знаю. Ты справишься с задачей. Иди работай».

Для меня напутствие Александра Ивановича стало определяющим в дальнейшей службе. Позже, когда мне приходилось служить в политуправлении, Военно-политической академии, работать в войсках, я не раз с добрым чувством вспоминал этот разговор.

Безусловно, А.И. Колдунов пользовался заслуженным и непререкаемым авторитетом не только среди подчиненных, но и высшего руководящего состава всех уровней. Я был свидетелем доброго товарищеского отношения к нему даже со стороны «грозного Бати» – Маршала П.Ф. Батицкого, бывшего тогда главнокомандующим Войсками ПВО страны.

На одном только примере можно увидеть присущую А.И. Колдунову смелость в принятии решения и независимость суждений в присутствии непререкаемого авторитета, каким был Павел Федорович Батицкий.

Однажды мы прилетели за Александром Ивановичем на аэродром Чкаловский для последующего полета на контрольные стрельбы на полигон Балхаш, куда также летел и П.Ф. Батицкий. Наш самолет Ан–24 и его Ту–134 стояли рядом. Командир ушел на контрольно-диспетчерский пункт за разрешением на вылет, а я вместе с экипажем готовился к полету. И тут вижу, как из здания аэропорта выходят П.Ф. Батицкий и А.И. Колдунов, направляясь непосредственно к самолетам. Мне при их подходе пришлось выйти навстречу и, попросив у главкома разрешения, обратиться к А.И. Колдунову, чтобы доложить о готовности к вылету.

Александр Иванович говорит свое обычное «Хорошо». И в этот момент Батицкий предлагает А.И. Колдунову лететь вместе с ним на его самолете, мол, будет гораздо быстрее. На что А.И. Колдунов ответил вежливым, но твердым отказом. И, повернувшись в мою сторону, спросил полуутвердительно: «У нас ведь тоже движки форсированные, точно, Борисов? И мы от Вас, товарищ главком, не отстанем». Это уже к П.Ф. Батицкому. Я вынужден был ответить стандартное: «Так точно», а маршал Батицкий улетел один.

Александр Иванович в свою бытность командующим войсками округа, и, уже будучи главнокомандующим Войсками ПВО страны, проявлял постоянную заботу о боеготовности войск округа, о чем свидетельствовали многочисленные еженедельные командировки больших групп офицеров штаба с проверкой воинских частей, переучивающихся на новую боевую технику. Если судить только по авиации, – именно в это время появился в округе новейший ракетный перехватчик дальнего действия МиГ–31, переучивались целые полки одновременно. Здесь требовалось личное внимание А.И. Колдунова и оно было всегда.

В практике был случай, когда сформировали сводный полк смешанного авиационного вооружения в составе трех эскадрилий (МиГ–23, МиГ–25 и МиГ–31) для проверки боевых возможностей сразу нескольких типов самолетов на предельных параметрах и отработки всех элементов на полигоне Балхаш. Не буду вдаваться в подробности подготовки, перелета и тренировок непосредственно на полигоне, а также подготовки к показательным стрельбам по мишеням.

Вот на этой-то показательной стрельбе на смотровой площадке и присутствовал главком Войск ПВО А.И. Колдунов. Но во время этих полетов произошло крупное ЧП: ведомый майор В.А. Липовой, видя, что ведущий – подполковник В. Клюкин не поражает мишень, уже пролетающую смотровую площадку, принимает самостоятельное решение и пускает ракету, которая при нарушенных параметрах строя самолетов, попадает в ведущего и сбивает его. Вся эта трагедия происходит на глазах присутствующих на смотровой площадке.

Весьма сурово обошелся Александр Иванович с майором В.А. Липовым, приказав арестовать и судить его по всей строгости закона.

Об Александре Ивановиче Колдунове можно было бы еще многое вспомнить и написать, и рассказать, уж такой он был неординарной личностью, так основательно и плодотворно потрудился на благо Отчизны, укрепление обороноспособности, особенно в Войсках ПВО и Московском округе, в частности. Вполне заслуженными были и уважение, и признание военнослужащих, членов их семей, советских людей и, прежде всего, тружеников смоленской земли, которые гордятся своим великим земляком.

Как гром среди ясного неба, прозвучало решение об отстранении А.И. Колдунова от руководства Войсками ПВО в связи, с так называемым «делом Руста». Эта крупномасштабная провокация кому-то была просто жизненно необходима на пути к разрешению своих амбициозных планов. Во имя самоутверждения были сметены годами и десятилетиями создаваемые структуры военного организма, проверенные боевым опытом Великой Отечественной войны, последующих локальных войн. Не случайно в послевоенные годы и современное время восстанавливается или вновь создается система ПВО в развитых западных странах.

Показательную «порку» учинила клика М.С. Горбачева кадрам Министерства обороны, Главкомата Войск ПВО и особенно Московского округа ПВО. «Полетели головы», в одну мясорубку перестройки бросали всех подряд, без разбора. Победителем вышел только один деятель – «отец перестройки» М. Горбачев, разрушитель первого в мире советского государства, наших Вооруженных Сил, противовоздушной обороны.

Дважды Герой Советского Союза Главный маршал авиации Колдунов Александр Иванович главнокомандующий Войсками ПВО – заместитель министра обороны был снят с должности. Такое отношение подорвало, его здоровье и сыграло роковую роль.

Умер Александр Иванович 7 июня 1992 г. Похоронен он на Новодевичьем кладбище. Сослуживцы свято чтят память о великом сыне России и с благодарностью вспоминают совместную с ним службу.