11 января, 2013

«ЕСТЬ ТАКАЯ ЗЕМЛЯ НА ОПУШКЕ ЗЕМНОЙ...»

Евгения ЛОБАН

Евгения Николаевна Лобан – жена генерал-майора А.А. Лобана, начальника отдела организационно-мобилизационного и комплектования штаба 10-й отдельной армии ПВО. Окончила Московский финансово-экономический институт (1960 г.). За 35 лет жизни с мужем сменила немало военных гарнизонов, вырастила двух замечательных детей. Сын – полковник, кандидат наук, начальник кафедры в высшем военном училище; дочь – на руководящей работе в Библиотеке Иностранной литературы.

История первая: Два года – бесконечных и сложных.

Название далекой северной земли вошло в жизнь моей семьи в 1967 году. В ту пору мой муж, Александр Александрович Лобан, был уже в звании подполковника и занимал должность заместителя командира одной из частей 27-го корпуса ПВО в Прибалтике. Жили мы в Риге, дочь училась в балетной школе при Рижском театре оперы и балета, сын заканчивал 8-й класс и, казалось, ничто не предвещало никаких перемен. Но как это часто случается в семьях военных – пришло назначение, и надо было вновь собираться к новому месту службы. На этот раз этим местом стал один из островов Новой Земли, что в Северном Ледовитом океане, затерянный где-то между Баренцевым и Карским морями. Назначили его на должность заместителя командира 406-го зенитного ракетного полка 4-й дивизии ПВО 10-й отдельной армии ПВО. Командиром полка в то время был полковник Николай Петрович Разоренов, дивизией командовал генерал-майор Яков Дмитриевич Усовниченко.

Все было решено, и, пожалуй, первый и единственный раз в нашей совместной жизни Саше пришлось уехать одному и прослужить без нас два бесконечных и сложных года, о которых у меня остались в памяти редкие встречи и ворох нежных писем друг другу. В память навсегда врезался короткий почтовый адрес – «г. Амдерма-2, в/ч 03308, Лобану А.А.».

Рига – красивый европейский город, но мне стало в нем одиноко, работа и воспитание детей – все тогда легло только на мои плечи. Нашему сыну Николаю к тому времени исполнилось 15 лет, через два года он оканчивал среднюю школу и собирался поступать в высшее военное училище в Ленинграде. Именно поэтому и было принято решение не ехать всей семьей к новому месту службы отца, а дать возможность сыну продолжить образование. Время подтвердило правильность нашего решения, но в то время оно далось нам нелегко. Теперь мне кажется, что эти два года пролетели быстро, но тогда...

Хорошо помню, прошел год, и я первый раз летела к Саше на Новую Землю. Было это в июне 1968 года. Самолет из Риги приземлился в Архангельске ранним холодным утром и мне надо было срочно найти представителя военного коменданта в аэропорту, чтобы, предъявив ему все мои «допуски», получить билет на военный «борт», который в этот же день вылетал на остров. Ответ коменданта был лаконичен и убийственен по сути: «Мест нет, когда следующий рейс неизвестно. Все зависит от метеоусловий на Новой Земле». Когда шок от разговора с комендантом немного прошел, я поняла, что надо что-то предпринять, иначе все отпущенные для встречи дни я могу провести здесь, вдалеке от моего Саши. Решение пришло само собой, быть может, именно опыт военной жизни подсказал мне обратиться напрямую к командиру самолета. В конце концов, именно он принимает окончательное решение и отвечает за пассажиров и грузы. Командир слушал меня внимательно, слезы были совсем близко, заплакать я могла в любой момент и, чтобы как-то отвлечь меня, он вдруг спросил: «А что это за кулек у вас в руках? А ну-ка показывайте, а то не возьму на борт». Я робко развернула – на лице командира отразилось и удивление и восхищение одновременно – у меня в руках было 17 алых роз (по числу прожитых вместе с мужем к тому времени лет). Саша любил цветы, но, будучи мужчиной сильным, стеснялся показать это на людях, считая это слабостью, я об этом знала, знала и любила эту его «слабость». Но была и еще одна причина, по которой я везла на далекую северную землю цветы – правда, узнала я об этом позже. Саша всегда из всех моих поездок встречал меня цветами, а на Новой Земле цветов было не сыскать – вот он и попросил меня привезти мои любимые цветы, чтобы не нарушать традицию. Кто знает, может быть именно цветы и стали тем последним аргументом, благодаря которому я через несколько часов сидела в кресле военного Ила взмывающего в небо в сторону Баренцева моря.

Я оказалась единственной женщиной среди примерно десятка офицеров. Поэтому и место мне было выбрано в самолете самое удобное, да и от недостатка внимания я не страдала. Многие из них так же, как и я, летели на «малую» землю впервые. Плохо помню, о чем говорили – обычный в таких случаях разговор получился, но в памяти задержалась ироничная фраза офицера-моряка, который заметил: «Что, надоело в Риге свежее мясо каждый день есть, на солонину потянуло?» Когда же он узнал, что я жена ракетчика, добавил: «Вам повезло, только у них на всем острове можно найти свежее или свежезамороженное мясо, овощи. Хозяйственные мужики!».

Для дозаправки самолета мы приземлились в Нарьян-Маре. Этот маленький городок на реке Печора (я бы сказала – поселок), «где живут оленеводы и рыбачат рыбаки», поразил меня несметным количеством гнуса. Как только я вышла из самолета, комары облепили мне лицо, руки, забивались даже под одежду. Спасалась я, обмахиваясь ветками, которые оборвала с маленького деревца там же, на аэродромном поле. Все вокруг ходили с такими же «вениками». Пейзаж заметно изменился – низкорослые, словно замерзшие, деревья, робкая зелень травы на поле, лесотундра, одним словом. Унылое зрелище.

Примерно через час мы продолжили полет. Одних пассажиров сменили другие, сняли часть груза, забрали почту... При подлете к островам погода резко изменилась – как у Пастернака: «Мело, мело по всей земле. Во все пределы». Самолет швыряло во все стороны как игрушечный и мне казалось, что посадка в таких условиях просто безумие. Помню, как вышел командир корабля и «успокоил»: «Как только появится просвет, будем садиться – выхода нет». Кружили мы �